Леонид Агутин выпустил альбом «La Vida Cosmopolita». Это его первая испаноязычная работа и второй международный релиз в карьере. Борис Барабанов расспросил Леонида Агутина о том, зачем ему эта новая попытка покорить мировой музыкальный рынок и что он собирается делать в эпоху, когда музыкальная индустрия практически остановилась.

Борис Барабанов: Я недавно переслушивал твой с Алом Ди Меолой альбом «Cosmopolitan Life» (2005). Это очень достойная работа, и спустя годы она не потеряла очарования. И всё же тогда твоя международная карьера развития не получила.

Леонид Агутин: Это был момент, когда индустрия продажи пластинок погибла, а официальные, защищенные от пиратства электронные продажи были в зачаточном состоянии. Компании были на грани разорения, всё можно было скачать через Napster. И вот в этот момент мы ухитрились продать почти 100 тысяч пластинок. Я был расстроен, рассчитывал хотя бы на золотой альбом, а независимая немецкая компания, которая продавала «Cosmopolitan Life», была счастлива. Этот альбом просто сохранил её на плаву. В Америке мне предлагали продавать наш альбом только в кофейнях «Старбакс», но за это давали $500 тысяч. Это было хорошее предложение. А я отказался — мечтал, дурак, чтобы мой альбом продавался в больших сетях. Заходишь в пятиэтажный магазин Virgin на Таймс-сквер, а там твой альбом. Он там был, но рядом были десятки тысяч других альбомов! А в «Старбаксе» — всего несколько пластинок на кассе, зато по всему миру. Я сказал «нет»... В общем, что-то у нас продалось. Но в глобальном масштабе не продавалось уже ничего.

Что заставило тебя предпринять новую попытку выйти на международный рынок?

Я поддерживал отношения с Ричардом Браво, перкуссионистом, который участвовал в записи «Cosmopolitan Life». У него студия в Майами. В какой-то момент он предложил помощь в записи альбома моей дочери Лизы. В общем, слово за слово, и Ричард вдруг очень удивился, почему я не делаю песен на испанском языке. У меня, надо сказать, был некоторый объём песен, который я видел только на испанском языке, и вот наконец появился стимул. Я сказал, что был бы счастлив сделать такой звук, как на пластинке Амаури Гутьерреса «Piedras y Flores». Это очень большая звезда в Латинской Америке. Алекс Сино тут же связался с продюсером этого альбома Камило Валенсиа, поставил его на громкую связь, и тот сказал, что мой альбом «Cosmopolitan Life» играет у него в машине. Я, честно говоря, в этом усомнился, и он просто перечислил все песни по порядку. Так оно и пошло. Команда у нас собралась — сплошь лауреаты Grammy. Скажем, Амаури Гутьеррес, соавтор и исполнитель песни «Enamorado». Камило Валенсиа делал аранжировки и играл на нескольких инструментах. С нами был основатель музыкального направления Miami Sound Карлос Олива, в песне «Quédate» звучит голос Диего Торреса, в песне «Ella» компанию мне составил Джон Секада, а «Just A Rainy Day» — это мой 12-й дуэт с Алом Ди Меолой. Одним из продюсеров проекта стал Алекс Сино, с которым мы дружим много лет. Он – соавтор проекта Cosmopolitan Life и концерта в Гаване. Автор стихов к «Just a Rainy Day», соавтор «Father is Near You» и других. Первый разговор был в апреле прошлого года, а сейчас у нас уже готова пластинка. Это очень быстро.

С одной стороны, весь мир сейчас слушает латино, с другой — это всё же немножко другое латино.

Наш альбом — это совсем олдскул. Такая музыка была мейнстримом 20 или 30 лет назад. Диего Торрес сказал, что очень мной гордится, потому что сами латинские звёзды сейчас делают модный реггетон и понадобился русский, чтобы такая музыка опять зазвучала.

Про Джона Секаду мы давно ничего не слышали. Но в 1990-е песня «Just Another Day» была большим хитом. Как вы сошлись?

Невозможно всю жизнь держаться на вершине. Но ты знаешь, пару лет назад он получил Latin Grammy за свой альбом, так что с ним всё в порядке. На него вышли мои партнеры по этому проекту, в мире латиноамериканской музыки у них достаточно авторитета. Джон Секада послушал материал и выбрал мою песню 2007 года «Ода женщинам», а я предложил ему ещё и написать испанский текст, чтобы было соавторство, общий продукт. Помню, что во время нашей первой встречи он заказал четыре тройные водки и был очень удивлен, что я, русский, водку не пил. Но мне на следующий день нужно было записать три песни, и я сказал, что лучше мы уже после записи нафигачимся как следует. А на запись он приехал не один, с ним были сплошные звёзды латино-музыки, люди с миллиардными просмотрами роликов в YouTube. Просто познакомиться. Меня спрашивали: «Ты точно русский? Может, бабушка, дедушка из наших краев?» Я говорю: «Искали — нету!» Ещё удивлялись, что я по-испански толком не говорю. Я, конечно, тренировался, но акцент на записи всё равно слышно.

А как появился Диего Торрес? У нас, конечно, многие помнят его маму — Лолиту Торрес.

Диего Торрес — очень известный артист в Аргентине. И тоже сидит в жюри какого-то местного телеконкурса. На наше предложение он отреагировал позитивно, сказал, что с удовольствием приехал бы в Россию, потому что в последний раз был у нас в возрасте 12 лет, на гастролях с мамой. За кулисами какого-то концерта я напел в компьютер мелодию, отправил ему, потом он прислал вариант со своим фрагментом. Там вся работа сделана нами ровно 50 на 50. Мы решили быстро эту песню снять, прямо в студии. И включили туда кадры с его мамой. Так что песня «Quédate» — это посвящение ей. Ей как раз сейчас исполнилось бы 90 лет.

Эта песня, насколько я знаю, уже играет на радио в Южной Америке. Это благодаря сотрудничеству с латиноамериканским отделением Warner? Как сложились ваши отношения?

Если бы 25–30 лет назад, когда я только начинал профессиональную карьеру, у меня были бы такие знания и связи, как сейчас, я бы, конечно, добился того, чтобы лейбл занимался мной по полной программе, как положено, с инвестициями и промо. А сейчас дело было так. Альбом послушал шеф Warner Music Latina, сам он — пианист, у него отличный вкус, и он сказал, что альбом ему нравится. Но такую музыку сейчас никто не играет и не слушает, а мы все — старики. Взять на контракт? Конечно нет. Должно произойти чудо, чтобы этот материал стал как-то продаваться. Я сказал, что никто о контракте и не просит, но если они возьмут альбом на дистрибуцию, тоже будет хорошо. И он согласился. И теперь Warner делают что могут.

Вероятно, вся музыкальная, зрелищная отрасль выйдет из этого кризиса полностью изменившейся, с другими установками, с какой-то новой философией. Ты уже думал об этом?

Думал, причём с ужасом. Я же человек старой формации, аналоговый, ламповый. Выпустил песню — она понравилась, поехал на гастроли. Но, знаешь, оттого, что все сидят дома, технологии ещё глубже проникают в нашу жизнь. После моего «концерта в тапочках», который был на «Дожде», мне позвонил один очень состоятельный человек, у которого мы должны были играть, и сказал: «Слушай, давай так: ты ставишь у себя камеру, я ставлю у себя камеру, я перевожу тебе деньги — и поехали!» Я подумал: «Может, мне теперь вообще на гастроли не ездить?»

ИД «Коммерсантъ».
Текст: Борис Барабанов.
Дата публикации: 4 апреля 2020 г.
Ссылка на оригинал...

Читайте также:

• Кайф жизни – На Рублёвке Life